А живопись?
Она кажется мне единственным способом сказать правду о “важных вещах”, о которых мы не в состоянии говорить. Эти вещи не могут быть выражены ясным языком. Они абсолютно непроизносимы. Они размыты - и ускользают от любого анализа.
Мы можем только намекать на них.
(Мечта Нерваля)
Монлор отсылает нас к галлюцинаторным снам, описанным Жераром де Нервалем в «Аурелии». Публикация этих снов – в которых реальная и воображаемая жизнь почти не различимы – непосредственно предшествовала самоубийству поэта.
Художник окончательно освобождается от формы и геометрии. Он меняет кисть на мастихин, разрушает контуры. Его воображение теперь может беспрепятственно выражать его сны, слишком часто кошмары, и реальность.